| S, км | t в пути, чч.мм. | Vср., км/ч | Vmax, км/ч | h суммарный набор высоты, м |
|---|---|---|---|---|
| 50,4 | 3:34 | 14,5 | 34,3 | 241 |
|
Утром после плотного завтрака и общения с ребятами за чаем мы выдвинулись на базар. Рядом с ним, на автостоянке, водители набирают пассажиров до Хорога, а мы хотели попытаться договориться напрямую до Душанбе. Ага, как же… Сегодня нам предложили только один вариант за 1000 баксов, что вызвало у нас истерический смех и обещание зайти в другой раз. А еще множество местных жителей пытались переманить нас к себе домой, предлагая более дешевые варианты, но переезжать нам вовсе не хотелось.
Утренний Мургаб меня не радовал, казалось, что единственным приятным местом здесь был только «наш» хоумстей. Мне, честно говоря, уже хотелось уехать хоть завтра… К счастью, это состояние постепенно прошло.
Перед выездом пришлось клеить Туксу колесо – там обнаружился медленный прокол.
В сторону кишлака Чечекты мы выдвинулись уже после 11, когда, как назло, поднялся сильный встречный ветер. Первые 10 километров мы еле-еле ползли, продираясь через плотный поток воздуха с пылью и иногда пролетающим снегом. Навстречу нам попались еще двое европейцев – они попытались сегодня ухать из Мургаба в сторону киргизской границы, но вынуждены были вернуться из-за ветра. Во второй нашего половине пути к Чечекты ветер поутих, и мы поехали немного бодрее.
Наверное, стоит рассказать, что нам вообще нужно было в Чечекты. Дело в том, что в этом кишлаке в советские времена находилась биостанция, где в конце 70-х работала мама Тукса. Так что наша миссия была в некотором роде «исторической», было интересно поглядеть на станцию, и, возможно, передать приветы бывшим маминым «сослуживцам».
В кишлаке нас в первые же минуты порадовала сценка: несколько человек мыли в деревянной кадке козу. Как только Тукс обратился к ним с вопросом, коза тут же воспользовалась моментом, и выскочила. 
Обратили внимания, что многие люди в кишлаке ходит в масках, или закрывают лица еще какими-то предметами одежды – видимо, от ветра и пыли.
Первым квестом было найти вход на станцию. На саму группу зданий, обнесенную по широкому периметру сетчатым забором, нам сразу показали жители кишлака, а дальше мы кружились, пытаясь найти хоть какой-то вход. Подошли даже к пограничной заставе, которая оказалась необитаемой. Да и сами здания биостанции выглядели как-то покинуто.
У ворот мы нашли дырку в заборе, и Тукс пролез через нее, долго ходил вокруг зданий, пытался открыть двери – бесполезно. Станция была оставлена и заперта, и, судя по всему, очень давно…
Мы уже собрались уехать, но для верности задали еще пару вопросов местным жителям, и – ура! – нас проводили к человеку, который теперь следит за зданиями бывшей станции и бывшей же заставы.
Всего один человек…
К счастью, он хорошо говорил по-русски. А еще его отец когда-то был начальником биостанции.
Следующий час мы ходили по пустым и темным помещениям биостанции, фотографировали, общались. Как мы и предполагали, станция закрыта примерно со времен распада Союза, работники уехали кто в Мургаб, кто в Хорог. Сейчас иногда приезжают иностранные ученые – физики, сейсмологи, но и это случается не часто. От комплекса зданий биостанции осталась только часть, многие постройки были проданы и разобраны.
Застава тоже оставлена – еще в 2004 году, когда из Таджикистана ушли российские пограничники.
Странное чувство возникает, когда ходишь среди заброшенных зданий, под таким близким серым небом, в местности, открытой всем ветрам… Словно что-то потеряно, вот только никак не понять, что. Хотя именно к нашему прошлому эти здания не имеют никакого отношения, и все-таки, настроение наше стало более задумчивым.
После посещения биостанции мы пили чай с нашим «экскурсоводом» и его отцом, который, наверное, мог бы нам многое рассказать, но в силу своего возраста уже плохо слышал.
На обратном пути ветер снова стал встречным, точнее встречно-боковым, но не столь сильным, поэтому до Мургаба мы добрались быстро, да и в том направлении идет почти постоянный сброс высоты.
В хоумстее обнаружились еще два, явно европейского вида, велосипеда. Это заселились недавно встреченные шотландцы – Эд и Хелен. А вечером к нам в гости пришли еще ранее встреченные на Яшилькуле ребята, и не велосипедная девушка из Швейцарии. Это был интересный и душевный вечер, мы болтали допоздна, а на следующий день договорились выдвинуться вместе в сторону перевала. Только мы собирались выехать пораньше, т.к. нам надо было еще вернуться и в сумме проехать более 140 км, а ребята планировали ехать все вместе в сторону киргизской границы.
И вот тут-то, когда мы договаривались о времени подъема, мы узнали, что существует еще и «памирское время» - оно на час отличается от душанбинского. Причем, как позже нам говорили, это не какое-то официально установленное время, просто на Восточном Памире так живут, кто-то по памирскому времени, кто-то по общему. Вот почему нас в Аличуре разбудили на час раньше, а часы, висевшие в гестхаусе на веранде, показывали какое-то "неправильное" время.