| S, км | t в пути, чч.мм. | Vср., км/ч | Vmax, км/ч | h суммарный набор высоты, м |
|---|---|---|---|---|
| 92,5 | 6:40 | 14,1 | 37,9 | 893 |
|
Позавтракали в ошхоне (здесь очень популярны яичница и сосиски, а традиционная еда готовится только ближе к обеду), неспешно собрались и выехали около 08:30. С самого утра припекает солнце, днем точно будет под 40 градусов.
За первые два часа движения у нас дважды проверили документы погранцы, причем второй раз это произошло в месте схода небольшой осыпи на дорогу (здесь уже вовсю работали бульдозеры, и одна полоса для движения была относительно расчищена). В ходе проверки меня, как обычно, долго сравнивали с паспортом и недоуменно говорили, что на вид мне лет на 10 меньше. Интересно, долго ли еще я буду производить впечатление вечного студента-первокурсника? 
Кстати, что забавно: хотя русский паспорт здесь является действительным, погранцы – таджикские солдаты-срочники – ориентируются в нём довольно слабо, и подолгу ищут страничку с фотографией.
У одного кишлака, где расположена воинская часть, мы изо всех сил убеждали друг друга, что на этой стеле художник действительно хотел изобразить собаку! Но между нами картина тут же получила название «Боец и его верный ишак».
Здесь же была встречена единственная змея. Она буквально выпрыгнула из-под колеса Тукса и молниеносно сбежала за пределы дороги – как ни пытались ее разглядеть и сфотографировать, нам это не удалось.
Афганская сторона порадовала нас не только оврингами, но и еще несколькими шикарными зарисовками. Сначала мы услышали звук отбойного молотка, и стали высматривать его источник. Источник обнаружился «на тот сторона» - суровый афганский мужик стоял без страховки на практически отвесной скале и долбил отбойником где-то у себя под ногами. Рядом работали еще несколько афганцев.
Вот так. Это мы тут катаемся, а они дорогу строят… О чем тут же сложились строчки на мотив Шнура:
«Вот уже лето, а они не на даче -
На стене отвесной овринг фигачат»
Вторая сцена была не менее колоритной. С берега мы увидели, что на той стороне по узкой тропе передвигается какая-то процессия, но что за люди и что они несут, мы не поняли, пока не посмотрели в объектив…
Они несли чемодан. И здоровенный музыкальный центр.
Видимо, эти предметы более всего необходимы при передвижении по узкой скалистой тропинке, вдали от кишлаков. «Загадочная афганская душа».
Днем рельеф вместе с жарой начали нас выматывать. Да еще и с питьем немного прокололись, минералка кончилась, а в «магоза» в кишлаках ее не продавали. Зато продавали яблочную газировку.
В кишлаке Дех устроили фотосессию местным детям, а потом и взрослым, и даже попробовали выяснить адрес, чтобы после похода отправить фотографии… Правда уже вскоре выяснилось, что детям интересен сам процесс (просьбу о котором они показывают жестами), а результат не важен вовсе – разве что поглядеть на экране фотоаппарата.
Сегодняшний день оказался, похоже, самым жарким, и поэтому самым тяжелым. В одном из кишлаков, где мы вновь покупали газировку и конфеты, подул сильный ветер, порывы которого практически сбрасывали с вела. В воздух поднялась дорожная пыль и песок. Это продолжалось буквально 5-10 минут и чем-то напомнило пыльную бурю, в которую угодили 4 года назад в Улан-Удэ.
Ближе к концу дня мы выехали к месту, где Пяндж разливается и течет широким спокойным потоком. Рельеф наконец-то стал более пологим, и, что радовало, и он должен был оставаться таким практически до самого Хорога – мы уже почти набрали нужную высоту.
Ехать дальше – одно удовольствие. И мы снова, без особых на первый взгляд усилий, перевыполнили наш километражный план.
Под вечер проскочили кишлаки Дерушан, Бахрушан и, собственно, Рушан, где наконец-то была найдена минералка. Это практически сплошная полоса кишлаков длиной километров 15, где мы были многократно атакованы детьми с заколебавшим до глубины души «Hello!». Под вечер их было особенно много, и атаковали они, конечно же, на крутых подъемах. Появилась шутка о том, что в таджикские кишлаки можно возить на экскурсии сомневающихся чайлд-фри.
Дети повеселили еще тем, что, несмотря на практически незнание русского, запоминают фразы так, что любой попугай позавидует. После отсутствия реакции на очередное «Hello!» дети начали показывать нам знание инглиша, и самый продвинутый, видимо, крикнул нам «F*ck you!». Тукс попытался объяснить ребенку, что так говорить не надо – можно и по башке получить от особо впечатлительных, а ребенок тут же расширил свой словарный запас, повторяя «по-баш-ке-по-лу-чишь».
В одном из кишлаков до Рушана был замечен ребенок на тюнингованном веле: на нем стоял руль от автомобиля. Выглядело это презабавно и неудобно, но, по местным меркам, наверняка очень круто. Подобный тюнинг мы видели и впоследствии, а уж в украшательстве велов цветной проволокой-звездочками-мигалками и прочей мишурой таджикским детям нет равных.
После Рушана проехали своротку на Бартанг и начали высматривать место ночевки. Спустились к Пянджу – всего несколько метров от дороги – и умылись (нельзя, конечно – граница – но очень хотелось).
С ночевкой снова повезло. На подъездах к кишлаку Пастхуф обнаружилась отдельно стоящая ошхона и сад, опять-таки на берегу, в красивом месте, где Пяндж широко разливается, и открывается отличный вид на оба берега и притягивающие взгляд горы. Здесь мы и поужинали, и решили остановиться, спросив разрешения поставить палатку под деревьями.
Ночь была лунной и звездной, в реке плескалась рыба, а с афганской стороны время от времени раздавался рев ишаков.
Высота ночевки снова около 2000 м.